Последнее стихотворение Леонида Филатова

Тот клятый год уж много лет,
я иногда сползал с больничной койки.
Сгребал свои обломки и осколки
и свой реконструировал скелет.

И крал себя у чутких медсестер,
ноздрями чуя острый запах воли,
я убегал к двухлетней внучке Оле, туда,
на жизнью пахнущий простор.

Мы с Олей отправлялись в детский парк,
садились на любимые качели,
глушили сок, мороженное ели,
глазели на гуляющих собак.

Аттракционов было пруд пруди,
но день сгорал, и солнце остывало,
И Оля уставала, отставала
и тихо ныла: «Деда, погоди».

Оставив день воскресный позади,
я возвращался в стен больничных гости,
но и в палате слышал Олин голос:
«Дай руку, деда, деда, погоди...»

И я годил, годил сколь было сил,
а на соседних койках не годили,
хирели, сохли, чахли, уходили,
никто их погодить не попросил.

Когда я чую жжение в груди,
я вижу как с другого края поля
ко мне несется маленькая Оля
с истошным криком: «Деда-а-а, погоди-и...»

И я гожу, я всё еще гожу
и, кажется, стерплю любую муку,
пока ту крохотную руку
в своей измученной руке еще держу.